Бубрих Дмитрий Владимирович (1890–1949)

Со дня рождения члена-корреспондента АН СССР профессора Д.В. Бубриха, основоположника советского финно-угроведения как комплексной научной дисциплины, написавшего труды по общим проблемам финно-угроведения и отдельным финно-угорским языкам, первого заведующего кафедрой финно-угорской филологии Санкт-Петербургского государственного университета, прошло более 130 лет. Благодаря многочисленным юбилейным датам, которые пришлись на этот период и всегда служили стимулом к тому, чтобы еще раз попытаться представить, как жил и работал юбиляр, обратиться к его научному наследию, появилась значительная по объему и содержанию литература об этом талантливом лингвисте и замечательном человеке. Написано многое, однако интерес к его личности, к тому, что им создано со временем только растет. Отчасти, в этом «виновата» литература о Д.В. Бубрихе, поскольку в различных публикациях иногда обнаруживается недостаток той или иной информации, разного рода несоответствия, а порой и ошибки. Разнятся между собой некоторые даты и события, упоминаемые авторами научных статей и в воспоминаниях учеников и современников. Стремление устранить эти недочеты заставляет обратиться к архивным материалам, что особенно заметно в последние десятилетия, ведь в определенный  и довольно длительный период времени многие факты биографии Д.В. Бубриха просто не сообщались или не могли получить адекватное освещение в литературе по идеологическим соображениям. Материал целого ряда документов был систематизирован и использован для реконструкции биографии лишь в последние годы. В процессе работы в архиве можно заметить, что некоторые записи в документах Д.В. Бубриха, относящиеся к послереволюционному периоду его жизни, вызывают вопросы, ответы на которые найти не просто, поэтому исследования в этом направлении важно продолжать.

Научное наследие Д.В. Бубриха огромно, в литературе о нем фиксируется более 130 его публикаций. Однако многое остается в рукописи, некоторые статьи (в газетах, журналах и других изданиях) до сих не обнаружены, что-то хранится в архивах, возможно, даже личных. Следует подчеркнуть, что публикации Д.В. Бубриха всегда отличались оригинальностью, имели яркий полемический характер. Высказываемое им мнение, в свою очередь, вызывало  полемику, а порой и злобные нападки оппонентов, особенно ангажированных для травли ученого в начале и конце 30-х и в конце 40-х гг., но он всегда стремился отстаивать свою точку зрения. Название одной из замечательных статей Г.М. Керта, выпускника ЛГУ, исследователя саамских языков о любимом Учителе очень точно отражает то главное, что можно сказать о Д.В. Бубрихе: его жизнь и работа – это рассказ о «величии и трагедии таланта». Ушли из жизни те, кто лично знал Д.В. Бубриха, его коллеги и ученики. Биографию ученого, многократно переписываемую и представленную в разных источниках, продолжают дополнять, исправлять и интерпретировать исследователи уже на основе документов.

Дмитрий Владимирович Бубрих был старшим из трех сыновей Владимира Федоровича Бубриха, выпускника Санкт-Петербургского университета, статского советника, и как значилось во всех анкетах, многократно заполняемых после 1917 г., был сыном учителя русского языка и словесности средних учебных заведений. Когда появился первенец, В.Ф. Бубрих преподавал сначала в одной, а позднее в двух гимназиях Гельсингфорса (ныне Хельсинки, Финляндия). Крещение состоялось в Петербурге, однако местом рождения 25 (13) июля 1890 г. (в документах не значится) могла быть и нынешняя столица Финляндии. Поскольку в послужном списке отца было указано, что семья находится с ним, вероятно, почти девять первых лет своей жизни Д.В. Бубрих провел в Гельсингфорсе и с детства мог владеть финским языком. Воспитанию и филологическому образованию детей в семье Владимира Федоровича Бубриха и его жены Марии Львовны уделялось большое внимание, родители владели немецким, английским и шведским языками. Разносторонние таланты детей ярко проявились в дальнейшем, например, студент третьего курса Д.В. Бубрих, как мы узнаем из его писем невесте, прекрасно играл «на рояли», рисовал, а его младший брат Николай пел.

После окончания с золотой медалью Николаевской гимназии в 1909 г. в Риге, где тогда жила семья, Д.В. Бубрих подает прошение о приеме в Санкт-Петербургский университет и подписывает его как сын статского советника.

О том, как жил, чем занимался петербургский студент Д.В. Бубрих, дает представление ряд архивных документов Центрального государственного исторического архива, но более всего письма Д.В. Бубриха невесте (425 страниц), датируемые сентябрем 1911 – мартом 1912 гг. Он снимал квартиру с братом Николаем на Васильевском острове. Жили скромно. Д.В. Бубрих ежедневно самостоятельно занимался санскритом, к которому он питал большой интерес, кроме занятий в университете каждую субботу посещал «философский семинарий» профессора А.И. Введенского, был принят в философское общество Петербурга, что было редкостью для студента, и вообще свое будущее видел в занятиях философией. Как и большинство студентов того времени, танцевал на вечерах и балах в высших учебных заведениях Петербурга, ходил в театр, а чтобы достать дешевые билеты, стоял в очереди ночью даже зимой, в воскресенье ходил с братом к бабушке, где с удовольствием музицировал, а брат великолепно пел. На втором курсе в 1911 г. Д.В. Бубрих оказался замешанным в студенческих беспорядках, за что в начале февраля был исключен из университета, но уже в мае того же года восстановлен.

В феврале 1912 г., как пишет Д.В. Бубрих в одном из писем своей невесте, он досрочно готовит «сочинение» по древнерусскому, чтобы сдать его профессору А.А. Шахматову, а в последнем письме перед отъездом в Ригу на свою свадьбу сообщает, что профессор целых две лекции уделил анализу его работы «Славянские племена Восточной Европы в IX в.», которая оказалась лучшей из сданных. В это же время состоялся обстоятельный разговор с профессором о планах на будущее, о подробностях которого автор письма, к сожалению, ничего не пишет. Вероятно, в это время и начали складываться отношения между будущим ученым Д.В. Бубрихом и академиком А.А. Шахматовым, которые вскоре, судя по характеру переписки между ними в дальнейшем, даже несмотря на разницу в возрасте, переросли в дружеские.

После успешного окончания учебы в 1913 г. Д.В. Бубрих был оставлен при университете для подготовки к преподавательской и научной деятельности по кафедре русского языка, однако стипендии он не получал, как об этом говорят документы, по крайней мере, до 1917 г. По рекомендации А.А. Шахматова летом 1913 г. выпускник университета едет в свою первую самостоятельную экспедицию для изучения особенностей говора с. Пустоши Владимирской губернии. Об этой (рода отчет А.А. Шахматову в письме, которое представляет интерес во многих отношениях, а уже в следующем году по собранному материалу выходит в свет его первая весьма значительная по объему (более 40 страниц) научная публикация. До начала преподавательской деятельности в 1920 г. (сначала в Ленинградском педагогическом институте им. А.И. Герцена, а потом и в Петроградском университете) Д.В. Бубрих вынужден был много работать, чтобы помогать семье.  В 1913 г. умирает его отец, в 1914 г. начинается Первая мировая война, в 1915 г. брат Лев навсегда уезжает в США, в 1917 г. происходит октябрьский переворот, за ним следует Гражданская война, в 1918 году умирает мать, в 1920 г. уходит из жизни А.А. Шахматов. В Петроград на постоянное место жительства Д.В. Бубрих возвращается в 1915 г., а до этого сначала преподает в  гимназии в Риге, потом в Вендене (Латвия), работает по заданию А.А. Шахматова над словарем русского языка, занимается проблемами русистики, славистики, индоевропеистики. В 1920 г. он сдает магистерские экзамены.  В письмах А.А. Шахматову с 1913 г. по 1920 гг. нет никаких сведений о том, что Д.В. Бубрих планирует заниматься финно-угорскими языками. Диссертация, посвященная северно-кашубской системе ударения, вышла из печати в 1924 г. и получила высокую оценку французского индоевропеиста А. Мейе («блестящий печатный отзыв», как отмечал в своих многочисленных вариантах автобиографии Д.В. Бубрих). Защиты диссертаций в то время были отменены новой властью, степень доктора наук была присуждена по результатам работы.

В 1925 г. Д.В. Бубриху было предложено возглавить кафедру финно-угорской филологии ЛГУ, решение об учреждении которой впервые было принято еще в 1917 г. К исследованию финно-угорских языков Д.В. Бубрих обратился, безусловно, под влиянием А.А. Шахматова, о чем он сам писал, и что часто отмечается в литературе. Первая весьма оригинальная статья, связанная с финно-угроведческой тематикой, появилась в 1926 г. и была посвящена обсуждаемой в те годы проблеме происхождения германской речи («О языковых следах финских тевтонов-чуди»). Отметим, что к этому времени молодой ученый уже неоднократно читал курс финского языка. С сентября 1927 г. по январь 1928 г. при материальной поддержке АН СССР он едет в командировку в Германию и Финляндию с тем, чтобы поработать в библиотеках и собрать материалы, касающиеся финно-угроведческих исследований.  По итогам поездки в 1928 году выходит статья о финно-угорском языкознании в Германии и Финляндии. В этом же году была опубликована большая статья «Финно-угорское языкознание в СССР», включающая историю финно-угроведческих исследований и анализ современного состояния этой области лингвистики. Поражает объем работы, выполняемой в 20-ые гг. Д.В. Бубрихом. Он преподает в Ленинградском педагогическом институте им. А.И. Герцена и ЛГУ, с 1925 г. заведует кафедрой финно-угорской филологии ЛГУ, а также кафедрой в I Московском университете, исполняет обязанности ученого секретаря в Ленинградском обществе исследователей культуры финно-угорских народностей (ЛОИКФУН, участие в деятельности которого позднее припомнили во время допросов в тюрьме), является сотрудником Научно-исследовательского института сравнительной истории, литературы и языков Запада и Востока при Петроградском университете, работает в Научно-исследовательском институте этнических и национальных культур народов Востока в Москве, а с 1927 г. в Комиссии по изучению племенного состава населения СССР (КИПС) АН СССР.

Д.В. Бубрих понимал, что перед финно-угроведами стоят масштабные задачи в области языкового строительства, касающиеся, прежде всего, разработки письменности для ранее бесписьменных языков и создания литературных языков. Для этого было необходимо как можно скорее приступить к всестороннему изучению финно-угорских языков, собрать современный языковой материал, в частности для создания грамматик, словарей и учебников.  Неотложной задачей, которая и была возложена на кафедру финно-угорской филологии ЛГУ, стала подготовка научных кадров, в особенности, из числа представителей финно-угорских народов. С 1927 г. под руководством Д.В. Бубриха и при его участии предпринимаются лингвистические экспедиции: в 1927 и 1928 гг. – к мордве, в 1929 г. – к удмуртам, в 1930 г. – к карелам. По материалам экспедиций были написаны десятки научных статей. Предполагалось создание большого карельского диалектологического атласа. В 1937 г. возобновляются экспедиции по сбору материала карельских диалектов, чему предшествует огромная подготовительная работа.

Трудным периодом в жизни Д.В. Бубриха были 30-ые гг. В 1932 г. в возрасте десяти лет от туберкулеза умер его младший сын. В 1931-1932 гг. готовился арест Д.В. Бубриха по делу об участии в работе СОФИН (Союз освобождения финских народностей). Деятельный ученый имел широкий круг знакомых, много ездил, принимал участие в научных и культурных мероприятиях. Между тем, многие представители творческой и научной национальной интеллигенции были арестованы. Абсурдные обвинения в шпионаже, контрреволюционной деятельности, направленной на создание Финно-угорской федерации, были адресованы Д.В. Бубриху, однако на этот раз тюрьмы удалось избежать. Ученого арестовали по прошествии нескольких лет, в ночь с 9 на 10 января 1938 г. По воспоминаниям дочери, он был приговорен к расстрелу и более двух месяцев провел в камере смертников. По другим данным, он получил длительный срок, однако в начале 1940 г. Д.В. Бубрих был освобожден. Ю.И. Майшева, дочь И.И. Майшева, в беседе с автором этих строк с горечью вспоминала, что после освобождения Д.В. Бубриха некоторые  коллеги, увидев его издали на Университетской набережной, переходили на другую сторону. По понятным причинам, в списке публикаций Д.В. Бубриха с 1938 по 1940 гг. (как и в 1942-1943 гг. в период эвакуации) образуется своего рода лакуна. После освобождения из тюрьмы в 1940 г. Д.В. Бубрих был также восстановлен как старший научный сотрудник ИЯМ (Институт языка и мышления, ныне Институт лингвистических исследований РАН) и с этого времени до конца своей жизни заведовал Кабинетом (позднее Отделом) финно-угорских языков. Однако продолжить работу в Ленинграде в 1941 г. помешала война.

В сентябре 1941 г. Д.В. Бубрих с семьей был эвакуирован в Сыктывкар, где он работал до конца 1943 г., читал лекции студентам Сыктывкарского педагогического института  и Петрозаводского университета, эвакуированного в Сыктывкар. «Здесь Д.В. Бубрих много работает над изучением пермских языков (коми и удмуртского). В этот период им написаны «Грамматика литературного коми языка» (издана в 1949 г.) и «Историческая фонетика удмуртского языка» (издана в 1948 г.) … А.И. Попов рассказывал, что только для написания грамматики коми языка Дмитрием Владимировичем было выписано из литературы свыше 30 000 карточек-примеров».

Еще не закончилась война, а в 1944 г. Д.В. Бубрих едет в Петрозаводск и там возглавляет кафедру финно-угорской филологии Петрозаводского университета, читает курсы лекций, среди которых Введение в финно-угроведение, Историческая фонетика финского-суоми-языка и Морфология финского языка. Не прекращая работу в Петрозаводске, он возвращается в Ленинград в 1945 г. и продолжает заведовать кафедрой финно-угорской филологии ЛГУ. Благодаря инициативе Д.В. Бубриха, в 1946 г. на кафедре ЛГУ начинается преподавание венгерского языка как специальности.

В 1946 г. Д.В. Бубрих избирается членом-корреспондентом АН СССР, а в следующем году становится директором Института истории, языка и литературы Карело-Финской базы АН СССР.

В 1947 г. произошло знаменательное для финно-угроведения в нашей стране событие. По инициативе и благодаря масштабной организационной работе Д.В. Бубриха, при ЛГУ с 23 января по 4 февраля состоялась первая научная конференция по вопросам финно-угорской филологии, на которой были представители всех финно-угорских народов СССР. 54 доклада (автором 8 из них был Д.В. Бубрих) по самому широкому кругу проблем, и не только лингвистических, прозвучало на заседаниях этой конференции. На этой конференции состоялось знакомство студентки немецкого отделения, будущего профессора З.М. Дубровиной с Д.В. Бубрихом, определившее в дальнейшем ее судьбу.

Огромный, практически невероятный, объем работы, но более всего атмосфера сталинской эпохи в науке, новые «идеологические» нападки и абсурдные обвинения в методологических ошибках, космополитизме, идеализме, формализме окончательно подорвали здоровье ученого. Д.В. Бубрих скончался во время лекции в ЛГУ 30 ноября 1949 г.

Научное наследие Д.В. Бубриха не исчерпывается опубликованными работами. Некоторые труды печатались с сокращениями и купюрами, многое затерялось и, возможно, еще обнаружится. На это давно обратил внимание самый преданный из его учеников и написавший многое о своем Учителе, специалист по саамскому и прибалтийско-финским языкам, доктор филологических наук, заслуженный деятель науки РФ Георгий Мартынович Керт (1923-2009). Публикация в СПбГУ избранных трудов Д.В. Бубриха по прибалтийско-финскому языкознанию в 2005 г., по сути дела, – часть плана издания его избранных произведений, предложенного Г.М. Кертом еще в начале 90-х гг. Можно лишь выразить надежду на то, что эта работа будет продолжена новыми поколениями исследователей.

Н.Н.Колпакова